Вадим Нестеренко: «Роль АПК становится всё важнее для Украины, поэтому вопреки ситуации мы не останавливаем инвестиции в развитие холдинга»
Глава наблюдательного совета агрохолдинга «РистонХолдинг» Вадим Григорьевич Нестеренко рассказал нашему корреспонденту о том, с какими проблемами сталкиваются потенциальные инвесторы в украинский АПК, о дисбалансе внутреннего и внешнего рынка сельхозпродукции, и о том, почему холдинг сегодня не останавливает свои инвестиционные программы.
– Вадим Григорьевич, ваш «РистонХолдинг» – это многопрофильная группа хозяйств, а значит имеет свою специфику с точки зрения прибыльности тех или иных отраслей. О производстве зерна на экспорт мы уже говорили, давайте обсудим отрасли, в которых происходит следующий этап создания добавленной стоимости, но которые требуют довольно больших инвестиций. Например, производство подсолнечного масла, животноводство. Как вы оцениваете перспективы этих подразделений холдинга?
– Что касается маслоэкстракционного завода, который вышел на запуск плановых мощностей совсем недавно, то мы уже второй год получаем неплохие финансовые результаты и видим хорошие перспективы. Поэтому совсем недавно провели по МЭЗ совещание со специалистам, финансистами и приняли решение увеличивать в полтора – два раза мощность завода. Для этого есть основания.
Во-первых, мы за эти два года по-настоящему освоили технологический процесс, научились работать с максимальной отдачей. Инвестиции были вложены большие, завод по-хорошему современный, энергоэффективный, экономичный. Во-вторых, подсолнечник как сырье из Украины никуда не денется даже в контексте изменения климатических условий, которые сказываются на зерновых.
В этом году мы ввели в эксплуатацию на МЭЗ третью очередь строительства – новый элеватор под хранение сырья, с этого сезона он начнет в полную мощь принимать семечку. Есть достаточное количество ёмкостей под хранение масла. То есть нам для увеличения объемов производства достаточно просто добавить ещё одну современную линию и еще один экстрактор, который перерабатывает макуху на масло и шрот.
Объем инвестиций в двухкратное увеличение объема производства МЭЗ составляет порядка 6-7 миллионов долларов. Капитализация холдинга позволяет нам самостоятельно инвестировать такие средства без привлечения внешнего финансирования, и мы это будем делать.
– Да, мировая конъюнктура делает производство подсолнечного масла в долгосрочной перспективе выгодным. Но не превратится ли в итоге АПК Украины в один большой работающий на экспорт МЭЗ, а все поля будут засеяны исключительно подсолнечником? При этом цены на масло на внутреннем рынке будут бесконечно расти?
– В шутку можно сказать, что всё может быть именно так, пока ситуация развивается в этом направлении. Но ситуацию нужно рассматривать с разных точек зрения.
Признаюсь, что расширить площади под подсолнечником в хозяйствах холдинга порой хочется, но это будет неправильно. Есть определенные агрономические нормы севооборота. Мы их придерживаемся, чтобы не истощать землю, ведь в конечном счете это главный наш актив, и грамотное обращение с ним – залог нормальных перспектив в будущем. Кончено, многие уже сеют подсолнечник год через год, но это неправильно, погоня за быстрой прибылью до добра не доведет.
Вы правы в том, что сегодня сектор переработки подсолнечного масла многим показался очень привлекательным. Но при этом не нужно забывать, что технологии агросектора сложней, чем во многих иных отраслях экономики, более зависимы от природных факторов. В результате многие «одноразовые» инвесторы вкладывали деньги в МЭЗы, но в итоге далеко не все справились с налаживанием технологии и модели производства. Поэтому сегодня инвесторы многих построенных в последние годы маслозаводов, особенно небольших, оказались в ситуации, когда в какой-то момент им просто не хватило оборотных средств. И они массово ищут возможности сдать эти предприятия кому-то в аренду. Например, тому же Кернелу, который активно берет эти МЭЗы себе в работу, если они подходят ему по локациям и логистике. Поэтому, вложить инвестиции и построить завод – это еще не всё. Нужно уметь с ним работать и в условиях хорошей конъюнктуры, и в условиях её спада.
Наш МЭЗ выстроил хорошую модель организации и технологии производства. До 35% сырья – это собственный урожай предприятий холдинга, что дает нам возможность работать стабильно и не «с колес», у нас нет ни одного дня остановки по причине отсутствия сырья.
Что же касается цен внутреннего рынка на продукцию, то это вопрос не к аграриям. Это вопрос к правительству, которое не может справиться с ситуацией. Чтобы стабилизировать цены на масло в рознице, нужны целевые точечные дотации. Причем сначала власть должна просчитать и смоделировать результат своих действий, а уж потом принимать решения. Ни в коем случае не на оборот, как получилось с регулированием цен на ГСМ – ввели предельные наценки, а в итоге оказались перед угрозой дефицита бензина. Точно так же может получиться и с маслом, если при себестоимости тонны в 45 тысяч выставить требование продавать его по 40 тысяч – масло попросту пропадет в продаже на внутреннем рынке.
Наши реалии состоят в том, что правительство не освоило механизм государственно-рыночного партнерства с отечественными производителями, оно им в принципе и не надо. Власть сегодня обслуживают интересы импортеров агросырья, поскольку именно такую роль нам определили на мировом рынке.
– Помнится в прошлом году вы говорили о низкой рентабельности подотрасли КРС в холдинге, у вас формировались планы по оптимизации ферм. Ситуация изменилась?
– К сожалению, нет. Поэтому мы занимаемся оптимизацией – из почти десятка имеющихся в хозяйствах холдинга ферм КРС сегодня мы концентрируем их на двух базовых хозяйствах.
У этого вопроса есть предыстория. Мы в своё время старались держать фермы в каждом хозяйстве, смыслом такой политики холдинга была поддержка села – мы сохраняли легальные рабочие места, зарплаты, налоги в местный бюджет. Сегодня же экономика и рынок труда таковы, что большинство работоспособных уезжают на сезонные заработки в ту же Польшу, рентабельность мясного производства крайне низка и содержание ферм потеряло реальный экономический смысл. Но полностью от животноводства мы отказываться не хотим, поэтому примеряем к нему новые экономически модели.
Например, мы в своё время вложили серьезные инвестиции в строительство современного молочного комплекса с качественным импортным оборудованием. К сожалению сегодня она не имеет того уровня рентабельности, на который мы рассчитывали. Хотя бы потому, что когда мы инвестировали в эту молочную ферму, курс доллара был 8, а сегодня 27, но при этом стоимость молока поднялась от 5 до 12 гривен. Цифры явно противоречат друг другу и не имеют отношения к экономике. Да, наша молочно-товарная ферма работает, конечно, в плюс, но не в такой плюс, чтобы появилось желание продолжать инвестиции в развитие молочной отрасли. То есть ферма работать будет, но пока без увеличения объемов, а в перспективе – посмотрим.
– Но ведь Украине нужно и молоко, ну смешно в самом деле импортировать в нашу богатейшую возможностями для животноводство страну молочные продукты из Польши. Как вам кажется, не решит эту проблему инициатива власти о развитии сети семейных молочных ферм?
– Законы экономики действуют одинаково и в отношении крупного агрохозяйства, и в отношении сельского подворья. Если нет прибыли, то никакие инициативы результатов не дадут. Вы посмотрите сегодня на села – сколько там осталось коров? Единицы. Ну и не забывайте все сопутствующие обстоятельства, в частности, готовящийся рынок земли, передачу земли в ведение советов ОТГ.
Я вам честно признаюсь, что будучи народным депутатом искренне верил в то, что если забрать право распоряжения землей от крохоборов и коррупционеров в Госкадастре и передать это право громадам, то они захотят и смогут навести порядок с землепользованием. Сегодня же я на практике вижу, что мелкие жулики в ОТГ ни чем не лучше крупных – также дерибанят и раздают землю налево и направо, не думая об интересах людей в собственных громадах. При этом в массовых масштабах отводят под пахотные земли сельские пастбища и сенокосы. Как в таких условиях селяне могут держать коров? Да, никак. Поэтому никакие даже грантовые программы семейных молочных ферм серьезных результатов дать не могут. С такой политикой государства, точнее – с отсутствием какой-либо реальной политики в отношение села и АПК, в отношении молочной отрасли и КРС, лет через 10-15 у нас коров, увы, вообще может не остаться.
– Ваш холдинг буквально с момента создания активно занимался свиноводством. Каковы перспективы у этой отрасли?
– В свиноводстве сегодня та же история, что и с КРС, по разным причинам отрасль пошла вниз. Главная среди этих причин состоит в том, что 75% в себестоимости мяса составляет цена комбикормов. А цена на зерновую группу, которая привязана к экспортным позициям и потому растет, а правительство ничего с этим сделать не может, достигает 200 долларов за пшеницу или ячмень. В результате мы получаем ценовую вилку: килограмм свинины в Европе составляет 90 евроцентов, что в переводе на наши деньги примерно 30 гривен с НДС, а у наших производителей себестоимость килограмма порядка 37-38 гривен. При закупочной цене в 32-34 гривны украинские свиноводы получают минус, поэтому потихоньку сворачивают и сокращают производство. И все сегодня, кто планировал инвестировать в свиноводство, все стали на паузу. Теперь ситуация полностью зависит от рынка, регулировать который правительство не умеет или не хочет. Если цены на зерно немного пойдут вниз, а цены на свинину вверх, отрасль получит какой-то шанс на выживание.
Ну, а мы в холдинге не сидим сложа руки в ожидании чудес, по-прежнему работаем над инвестиционным проектом, связанным с производством свинины. Прорабатываем варианты и нюансы, но окончательного решения по инвестированию еще не приняли.
Мы хотим увеличить количество постановочных мест под свиноматки, увеличить их количество, поменять полностью генетику – завести более эффективное поголовье, увеличить площади под откорм. Собственно, обычная история – по правилам свиноводства, которые редко кто сейчас соблюдает, нужно каждые шесть лет менять поголовье. Но это процесс очень дорогой, и кроме того это перерыв в работе ферм как минимум на полтора года, поэтому многие пытаются эти правила игнорировать, а в итоге опускают рентабельность свинофермы до критического уровня.
С моей точки зрения, возможно сегодня и есть как раз то самое лучшее время, когда нужно заняться сменой поголовья, поскольку в этом бизнесе всё равно идет минус, а значит есть смысл и необходимость остановиться и обновиться. Буквально на прошлой неделе мы проводили в холдинге совещание и близки к принятию решения по одной из наших ферм – провести зачистку, поменять поголовье и готовится к новому витку потребительского спроса на продукцию.
– А где вы найдете инвестора для такого не дешевого проекта в отрасли с условной рентабельностью? И в чем ваш финансовый интерес?
– Как правило, в таких проектах модель инвестирования выглядит следующим образом: существует импортное современное оборудование, например, немецкое или польское, и именно под это оборудование существует пул европейских финансистов, который осуществляет кредитование с отсрочкой платежей. То есть в европейских странах стимулируют собственное производство и стимулируют потенциальных клиентов покупать это оборудование. Такое инвестиционное кредитование составляет примерно 50% инвестиций, а вторую половину средств на строительство изыскивает само хозяйство. Финансовое состояние холдинга позволяет начать проект на таких условиях.
Почему мы готовы вкладывать средства в животноводство? Это первый, пусть и небольшой, но шаг к производству добавленной стоимости, поскольку мы здесь из сырья, в данном случае из зерна, производим следующий продукт – мясо и молоко. Следующий этап переработки – мясные и молочные изделия. То, что у нас производится исключительно на внутренний рынок. Это минус. Плюс в том, что мы умеем работать на перспективу.
Конечно, сегодня мы видим только то, что государство не хочет или не умеет регулировать украинский внутренний рынок продовольствия, точечно стимулировать и помогать производителям, чтобы объемы рынка росли, а цены были доступными для большинства потребителей. Так, как это происходит во всех цивилизованных странах Европы. Пока у нас государство интересует только экспортные позиции – зерно и подсолнечное масло, этому сектору АПК есть преференции и определенная поддержка, а внутренний рынок продовольствия полностью выпал из сферы внимания власти. Но почему бы не помечтать о том, что у нас появится украино-ориентированная власть?
Наш интерес в свиноводстве состоит в том, что во-первых, мы начинаем не с нуля. Если бы мне кто-то сказал сегодня, мол, пойди в чистое поле и инвестируй в свинарник, я бы этим точно не занимался. А холдинг уже имеет наработанную базу и результативный опыт, есть коллективы и хорошие специалисты. И терять такие наработки, такой капитал опыта – это неправильно с точки зрения перспектив бизнеса.
С нашим опытом и финансовой стабильностью, холдинг может позволить себе работать на перспективу. К тому же, как правило последних десятилетий, ситуация в свиноводстве идет по синусоиде – несколько лет подъем, затем такой же спад. Мы планируем встроиться в эту синусоиду, чтобы сразу выйти на стабильную прибыль.
Ну и, в конце концов, есть же вопросы продовольственной безопасности Украины, людей нужно кормить, и если правительство не готово об этом думать, то ответственный агробизнес всё же пытается выстроить такую модель, которая и прибыль дает, и откликается на перспективные социальные запросы.
– Последний вопрос вам может показаться смешным, но я его всё же задам вам, как создателю многопрофильного агрохолдинга – государство сегодня хоть чем-то помогает инвестициям в отечественный АПК?
– Государство сегодня занято рынком земли и, пожалуй, больше ничем. Я отслеживаю экономическую и политическую ситуацию вокруг АПК, недавно не сдержал смеха, когда услышал заявление какого-то чиновника или чьего-то советника о том, что агрохозяйства получили сколько то там миллиардов гривен кредита под ноль процентов, но это всё крайне далеко от украинских реалий. Я не знаю, откуда они там таких специалистов набрали, в какой реальности живут эти люди, откуда они получают информацию. Повторюсь, что никакой системной политики в отношении украинского АПК у государства нет.
То, что у нашего холдинга отличные финансовые показатели, это не благодаря государству, а наоборот – вопреки многим государственным решениям. Пока мы, по сути дела, если говорить о работе на внутренний рынок, как-то выживаем. Но я не теряю надежды на то, что рано или поздно, лучше конечно, чтобы пораньше, Украина повернется лицом к себе и к своим интересам, в которых роль АПК с каждым годом становится всё важней.